Евгений Кузнецов продолжит карьеру в «Металлурге». Известный нападающий, отыгравший прошлый сезон в СКА, подписал однолетний контракт с командой из Магнитогорска. Дебют экс-форварда «Вашингтона» должен состояться 10 октября в матче с «Торпедо». В его родном Челябинске явно с «теплотой» восприняли решение воспитанника. Вернувшись из Северной Америки, Кузнецов так и не сыграл за «Трактор». В большом интервью «СЭ» Евгений рассказал, почему отклонил предложение из НХЛ, поделился ожиданиями от работы с Андреем Разиным, прокомментировал неудачный сезон в СКА и оценил перспективы Ивана Демидова в «Монреале».
— Наоборот, когда хоккея становится мало, ты начинаешь любить его. А когда его слишком много, он превращается в часть рутины, как обычные вещи, которые нас окружают. Думаешь, что все это рядом и никуда не денется, не замечаешь. А когда исчезает — вот тогда чувствуешь настоящую тягу.
Мы, хоккеисты, по сути, умеем только одно — играть в хоккей. Именно за этим чувством мы и гонимся. Когда выходишь на лед — это непередаваемо. Поэтому, когда этого не хватает, задумываешься, что сделать, чтобы вернуться на свой уровень и снова получать удовольствие от игры.
— Да нет, мне всего 33. Не знаю, почему никто не верит, что у меня были предложения из НХЛ. Просто я сам не захотел туда возвращаться. Как уже говорил, слишком много вопросов по моей игре от людей, которые, по моему мнению, в хоккее особо не разбираются. И я хочу не им что-то доказывать, а порадовать родных и близких хорошим сезоном. Поэтому не хотел далеко уезжать — хотел быть рядом, чтобы родители, дети, жена, может, даже бабушка могли приходить на игры.
— Конечно. Я всегда людям говорю: «А как бы вы себя чувствовали, если бы про ваших родителей или детей публично писали такое?» Но, с другой стороны, мы, хоккеисты, должны быть готовы к этому. Наши семьи тоже. Ведь 95 процентов в интернете — полная ерунда. Доброго мало. Когда все хорошо, ты никому не интересен. А вот когда что-то идет не так — люди ловят хайп на этой волне.
— Меня сложно обидеть. Если честно, мне по барабану. Обращаю внимание только на мнение тех, кого знаю и уважаю. Если человек по делу говорит — я обязательно это обдумываю, стараюсь прислушаться, что-то поменять. С возрастом учишься фильтровать информацию.
— Да нет, так и есть. Я эмоционален, как и любой нормальный человек. Когда вокруг правильная атмосфера, когда люди рядом на одной волне, я могу творить — получать удовольствие от игры, ошибаться и тут же исправляться. А если атмосфера не очень, если в коллективе склоки, скандалы, интриги, расследования — желание созидать и творить пропадает.
— Коллектив как раз был хороший, скандалов тоже не было. Просто с декабря все пошло не так: две травмы, потом плей-офф скомканный. Задачу не выполнили — поэтому пошла такая реакция у руководства.
— Как уже говорил: когда все хорошо, на положительные моменты никто не смотрит. Было много игр, когда вели в одну-две шайбы и я никогда не бежал забивать еще. Мне важнее командная победа. Всегда был командным игроком. Личные регалии всегда на втором месте, хотя люди этого не замечают.
— Наоборот! Переживаний стало даже больше. Ответственности тоже. С возрастом в чем-то становишься спокойнее, но в других ситуациях — наоборот, сильнее переживаешь. Опыт, конечно, приходит. Сразу его не замечаешь, а потом, спустя годы, понимаешь. Это естественно: взрослеешь, учишься, ошибаешься. Хотелось бы учиться на чужих ошибках, но в жизни так не бывает — приходится проходить их самому.
Мое имя часто используют, чтобы хайпануть
— Как приняли финальное решение в пользу «Металлурга»?
— Все просто. Созвонились, обсудили — и обоюдно решили. У меня было огромное желание играть ближе к дому. После того как стало понятно, что в «Тракторе» я не нужен, никаких обид не было. Это спортивный принцип, все нормально. Поступило предложение от «Металлурга» — я сразу согласился.
— Ждали звонка из «Трактора»?
— Нет. Я долго был в Челябинске, разговоры какие-то шли. С огромным уважением отношусь к решению «Трактора». У них свое видение. Нет так нет — жизнь на этом не заканчивается. Рад, что поступило предложение от «Металлурга». Все сложилось обоюдно. Надеюсь, в этом сезоне получится сыграть в Челябинске.
— Мы оба из одного региона: я — магнитогорец, вы — челябинец. Для тех, кто не из Челябинской области, можете объяснить «теплые» отношения между этими городами?
— (Смеется) Теплоты там ноль! Конечно, в кавычках. Если бы мне кто-то раньше сказал, что буду играть в «Металлурге», я бы не поверил. Даже год назад — только улыбнулся бы. А сейчас у меня есть возможность побывать на другой стороне, узнать город, болельщиков, проникнуться атмосферой. Мне многие говорили: здесь, как и в Челябинске, люди не просто сидят на трибунах — они реально разбираются в хоккее. Это классно. Здесь не нужно ничего говорить — просто играй, и болельщик тебя полюбит.
— Друзья подшучивали? Мол, «Жек, как ты мог — к магнитогорцам поехал»?
— Да полно! Колхозников, которые всякую ерунду несут, хватает. Я уже устал отбиваться от них. Хейт — невероятный, но у меня вокруг себя как будто забор — все пропускаю мимо ушей. Даже те, кто пишет гадости, на следующий день подходят, обнимаются, просят фото. Мое имя часто используют, чтобы хайпануть. Но я не обижаюсь. Это эмоции, без них никуда. Люди живут хоккеем, переживают за свою команду. Я был, есть и буду воспитанником челябинского хоккея и горжусь этим. Но жизнь непредсказуема — никогда не знаешь, где окажешься дальше.
— К слову про воспитанников. Должен ли игрок вообще что-то своему родному клубу? Есть пример Евгения Малкина. У него заканчивается контракт с «Питтсбургом», и болельщики в Магнитогорске гадают: вернется он доигрывать в «Металлург» или нет?
— Хоккеист никому ничего не должен. Он должен делать так, как лучше для него и его семьи, как чувствуешь сердцем. Хоккей — творческий вид спорта. Если ты приедешь туда, где тебе некомфортно, где ты несчастлив, то будешь ненавидеть каждый день. И все будет видно по игре.
Что касается Жени — он взрослый парень, сам разберется, как поступить. У него длинная карьера, много травм, тяжелых матчей, когда надо было доставать эмоции. Семья — другой важный фактор в его возрасте. Мне кажется, можно только через родителей уговорить приехать в «Металлург» (смеется). Любой человек уважает своих родителей. Но думаю, он еще не сказал своего последнего слова в НХЛ.
— А если бы ваши родители сказали: «Женя, не переходи в «Металлург» ни в коем случае»?
— Нет, мои родители так бы никогда не сказали. Они адекватные люди. Для них, наоборот, счастье — быть рядом. Из Челябинска до Магнитки около трех часов езды. Я 11 лет играл в НХЛ, им редко удавалось прилетать. А когда прилетали, чувствовали себя в гостях. Сейчас они могут приезжать на каждую игру, не напрягая никого. При этом раскладе мои родители точно победили.
Игра в КХЛ и НХЛ — разные виды спорта
— После стольких лет за океаном что бросилось в глаза, когда вернулись в Россию?
— В жизни — ничего. Мы и в Америке жили по-русски, ничего не меняли. А вот хоккей — другое дело. Все по-другому: тренировки, подход, быт. Все перевернулось с ног на голову после 11 лет в НХЛ. Раньше не понимал, почему некоторые хоккеисты, приезжая оттуда, не сразу становились топ-игроками в КХЛ. Разница — колоссальная. Нужно время, чтобы перестроиться.
— Можно примеры различий?
— Первое — это, конечно, расписание. Я не знаю, кто его составляет — просто ужас. В НХЛ ты играешь от 13 до 16 матчей в месяц. Все, что делаешь, — игра, отдых, игра, отдых, где-то тренировка. Иногда три матча за четыре дня. И ты постоянно в игровом тонусе. Даже если один матч не получился, за счет другого возвращаешь уверенность. Сам стиль игры — намного интенсивнее: на тебе всегда висят один-два хоккеиста. А здесь рваный ритм: два матча сыграл — три дня паузы. Перелеты, переезды — все по-другому.
Иногда после матча проходит два-три часа, прежде чем вылетишь. В НХЛ — через 35 минут ты в автобусе, через час пятнадцать — уже в самолете. Все делается быстро. Нужно время, чтобы перестроиться в плане подготовки, собраний, расписания. Все делается совсем по-другому.
По видеоразборам: в НХЛ рассказывают больше про соперника, про то, что конкретно ты должен делать. Куча наигранных схем — все это тебе скидывают летом, ты изучаешь, и к началу сезона тренер уже не тратит время на объяснения. Просто вешают листок в раздевалке — твоя обязанность выйти и быстро отработать. Тренировка — 35 минут, тебя «вытряхнули», и все. Здесь же — нужно все объяснять, показывать, паузы. Другие упражнения, другие акценты. Для меня это вообще как разные виды спорта — игра в КХЛ и в НХЛ.
— Вы говорите про перелеты, но ведь в СКА — одна из лучших организаций по быту для хоккеистов. Такие условия есть далеко не в каждой команде.
— СКА — это, конечно, космос. Все для нас делалось. Но в плане логистики — есть отличия с НХЛ. Иногда приезжаешь, а форма еще не загружена. В НХЛ автобус отвозит прямо к самолету, а форма уже ждет там. Заходишь на борт, стюардессы те же, они знают, кто что пьет и ест. Все отлажено, чтобы было максимально быстро и комфортно. Тебе уже скидывают смены, можно их посмотреть, кто-то играет в карты или просто разговаривает. В КХЛ сложно выстроены перелеты. Система в целом другая. И в этом, наверное, фишка: у нас все по-своему.
— Лига выросла за 11 лет, пока вы играли в НХЛ?
— Сложно сказать. «Поляны» на аренах разные, и это уже минус. В НХЛ все одинаковое, за этим строго следят. А здесь на каждой арене свои нюансы. Разговаривал с работниками одного дворца: «Как вы делали углы? Все четыре — разные». Они говорят: «Борта пришли — мы собирали от руки». Улыбнулся, конечно. Это влияет на отскок шайбы, он везде разный.
Где-то отличается длина зон, где-то за воротами больше места, где-то — меньше. Мне кажется, мы ушли от той изюминки, что была раньше, когда играли на больших площадках. Это был наш советский хоккей — контроль шайбы, раскаты, обыгрыши. Никаких забросов, уважение к партнеру, тренер просил играть через передачу. Сейчас — все быстрее, иногда сумбурно. Наверное, хоккей идет в ногу со временем, все стремятся быть лучше. И мне тоже нужно адаптироваться.
— Вернули бы большие площадки?
— Да, я бы поучаствовал даже финансово, если бы можно было вернуть пару арен с большими площадками. Недавно в Челябинске тренировался — там поляна чуть больше, я прям кайфанул. Вспомнилось, как раньше играли в хоккей.
Понял посыл Разина про Екатерину II
— В хоккее Андрея Разина можно получать удовольствие от игры?
— Конечно. Это и есть главный фактор, почему я здесь. То, что я вижу, — он заставляет всех играть и в атаке, и обороне. Никаких выбросов шайбы, все на партнера. Использовать ширину, делать «улитки». Есть и броски от защитников, и упрощение, когда этого требует игра. По подбору хоккеистов мне очень интересно окунуться с головой. Есть чувство, что Андрей Владимирович многое почерпнул у Валерия Константиновича Белоусова. Возможно, я ошибаюсь, но ощущение такое есть. Хочется прочувствовать тот хоккей, который был в «Тракторе», — когда партнера нужно искать передачей, а не просто выбрасывать шайбу.
— С какими тренерами вам комфортнее — спокойными, педантичными или эмоциональными, как Разин?
— Не знаю. За карьеру было много тренеров. Часто те, кого в моменте не любил, оказывались лучшими. Потом понимаешь, что они требовали не просто так — знали твой потенциал. Если играешь хорошо, тренер только поддержит. Главное — доверие. Если ошибся, но знаешь, что исправишься, тренер это чувствует. Надеюсь, здесь у нас будут такие же отношения, и я не буду подводить Разина в важные моменты.
— Питер Лавиолетт подходит под описание: не любил, но требовал не просто так?
— Да. И Лавиолетт, и Тротц. И даже Валерий Константинович — ключи от машины у меня забирал, чего только не делал (улыбается). Такое было воспитание. Тогда не понимал, а сейчас — понимаю зачем. Как тренеры говорят: вот закончишь, поймешь последовательность наших действий. Игрок видит одно, тренер — другое. Он и психолог, и руководитель. На нем огромная ответственность. Если команда играет плохо — спрашивают первым делом с него. Поэтому важно чувствовать команду. Если игрок не доверяет тренеру — ничего не получится.
— Как отнеслись к сравнению Разина с Екатериной II?
— Спокойно. Он же прекрасно понимает, откуда я родом. Я понял его посыл. Дело не в самих словах, а в посыле и в том, что он имел в виду. Наоборот, все в шуточной форме, мне нравится. Все-таки Екатерина II — великая женщина, много хорошего привнесла, помимо этого. Отнесся спокойно.
— По НХЛ: насколько были близки, чтобы подписать контракт, который был на руках?
— Нужно было ждать, а я не хотел. Были варианты, но я до последнего ждал предложения в КХЛ. Хотел провести здесь как минимум год — не просто отыграть, а кайфануть от хоккея. Прошлый сезон получился скомканным. Не хотелось бы уезжать на такой ноте. Поэтому ждал до последнего. В НХЛ мне была интересна одна команда. Как выяснилось, они, как и обещали, избавились от пары человек, освободили место. Но уже взяли или возьмут другого. Но я никого не обманывал: говорил, что если появится достойное предложение здесь — останусь.
— Через год возвращение в НХЛ не исключено?
— Посмотрим. Если все сложится удачно и «Металлург» предложит новый контракт, соглашусь, не задумываясь. В моей ситуации клуб сделал все необходимое для меня. Единственное, Магнитогорск — это как «Дом-2»: здесь чихнул — там сказали, что ты уже обделался (смеется). Все как на ладони. Много внимания. Оно и немного мешает, но в то же время дисциплинирует и мотивирует. Может быть, удастся отыграть здесь не только год.
— В один из первых дней в Магнитогорске вы заглянули на баскетбол: местная команда играет в Суперлиге. Как оцените уровень? В Америке наверняка ходили на НБА.
— Да, много раз. Понятно, что НБА — космос. В прошлом году в Питере ходил на «Зенит». В Магнитогорске тоже понравилось. Парни обыграли фарм-клуб ЦСКА. Пара классных трешек, хорошие комбинации. После игры в раздевалку зашел, поздоровался с ребятами. Приятно провел время, отвлекся.
— К большому вниманию в Магнитогорске готовы?
— В НХЛ этому учат. Молодых игроков перед сезоном собирают, пять дней лекций. Сидишь как в школе: как себя вести, как общаться с болельщиками и работниками клуба. Говорят, что это семья, а не прислуга. Надо уважать сотрудников как родных. Мне всегда нравилось выражение: «Грязную обувь оставляй там, а сюда приходи в чистой». Раздевалку я называю храмом. Это святое место. Склоки, обиды должны оставаться за дверью. Да, можно поцапаться на эмоциях, но после игры все должно обрываться: поговорил, пожали руки, забыли.
Бэкстрем читает игру на два шага вперед
— Когда у «Флориды» надолго выбыл Александр Барков, могла возникнуть мысль: сейчас клуб попробует подписать Кузнецова...
— Моя голова уже была здесь. Агент говорил, что есть интерес, но я сразу сказал: есть вариант в КХЛ. Ментально я уже был в «Металлурге». Хочу кайфануть от хоккея. «Металлург» всегда славился простотой, семейной атмосферой. Их хоккей — это то, что мне близко, в него я играл и раньше. Когда появился вариант, я не раздумывал. Да, кто-то в Челябинске, может, обиделся, но это жизнь. Теперь я по другую сторону, но это не значит, что я кого-то не люблю. Все по-спортивному.
— В чем феномен «Флориды»?
— В глубине состава и сокращенном налоге. У них меньше налог штата, поэтому могут платить игрокам меньше рынка, но они получат столько же, как в Канаде. Освободив 3-5 миллионов, можно собрать целое четвертое звено, которое делает результат. Это привилегия. Посмотрите на «Вегас» — там тоже яблоку негде упасть. Будет интересно посмотреть, как они соперничают с «Флоридой». У этих команд огромный бонус из-за налога штата.
— У «Флориды» этот налог был всегда, но только в последние годы она стала могущественной. «Нэшвилл» — тоже из льготного штата, но даже не попал в плей-офф.
— «Нэшвилл» собрал команду, но не угадали с игроками. А «Флорида» шла постепенно, строила-строила. Раньше приезжали к ним: 22 тысячи дворец, придет 12, половина болеет за нас. А сейчас — не купить билет. Создать такую команду — годы кропотливой работы, правильные драфты, обмены, риски. Это невозможно сделать за несколько лет, такая работа занимает десятилетия.
— Удивились прошлогоднему подъему «Вашингтона»?
— Нет. У них отличный тренерский штаб, я работал с ними — люди понимают, что делают. Все на своем месте. Ничего удивительного.
— Никлас Бэкстрем возобновил карьеру в Швеции. Впечатлены его перерождением после проблем со здоровьем?
— Мне кажется, Бэки может смело играть до 50. Настолько высокий у него хоккейный интеллект! Он — не самый быстрый, не обладает супертехникой, но читает игру на два шага вперед. Всегда в нужном месте, в нужное время. В этом его фишка. Может вовремя отдать любую передачу. Он использует сильные стороны, не старается делать то, что не умеет. Я у него многому научился. И главное — он отличный человек.
— В НХЛ он еще вернется?
— Думаю, нет. Уже возрастной игрок. Поехал домой, чтобы кайфануть от хоккея.
Демидов может набрать 100 очков в этом сезоне
— Из чего сложился прорыв Ивана Демидова, с которым вы играли вместе в СКА?
— Из трудолюбия. Он сумасшедший трудяга. Люди думают: тебе дано от Бога. Но он столько времени тренируется — это достойно уважения. Даже этим летом он работал по два-три раза в день. Не удивлюсь, если он наберет 80-100 очков в сезоне. Это его планка. У него все есть — техника, катание, сумасшедшее мышление. Ваня — один из немногих игроков за последние 10 лет, который понимал, что я делаю, а я понимал, что делает он. Поймали коннект.
— Какие советы давали ему?
— Никаких. Я не люблю советовать. Только по бытовым вещам: чтобы нанял финансиста и человека, который будет заполнять за него документы. А сам пусть играет в хоккей и кайфует. Во время матчей бывало, что мог пихануть ему. Ваня не обижался. Говорил, чтобы он шел обыгрывал, не боялся потерять шайбу — я отработаю за него. Мне хотелось, чтобы он брал на себя ответственность, а не просто отдавал шайбу мне или Сереге Плотникову. Он это и делал.
— С ним было финальное общение, где он поблагодарил вас за время в СКА?
— Нет, да и не нужно. Это все происходило само собой. Мы были на одной волне в плане хоккея. Потом, может быть, когда-нибудь достанет пару билетов на плей-офф — мне достаточно. Ваня у всех учился, слушал не только меня. Он ничего не стеснялся, но оставался скромным и трудолюбивым. Поэтому играет на таком уровне.
— Александр Никишин и «Каролина» Рода Бриндамора — этот союз будет успешным?
— Думаю, да, и Саша долго там проиграет. Он уже втянулся, понял, что от него требуют. Такого защитника никогда не отпустят из клуба.
— В беседе мы сравнивали подходы в КХЛ и НХЛ. В межсезонье расторгли ваш контракт в СКА, контракт Владимира Ткачева в «Авангарде». Считаете, что уважение к контрактам — это то, к чему наша лига должна стремиться?
— Тут нужно понимать, где находишься, и адаптироваться. В НФЛ, например, контракты не гарантированы — могут сказать «все, гуляй, Вася». Конечно, хотелось бы, чтобы игроков больше защищали, может, профсоюз появился бы. Но наше дело — играть в хоккей. Может быть, в один момент кто-то возглавит профсоюз, поможет хоккеистам и все наладится.
— В НХЛ невозможно представить такого, как в «Авангарде»: чтобы, например, Майк Салливан возглавил «Рейнджерс» и сказал, что ему не нужен Артемий Панарин.
— Во-первых, его бы никогда не взяли, если бы он так сказал. Но в целом нормально, когда игрок не подходит тренеру. Главное — адекватно понимать правила, по которым живешь. Все зависит от руководства и отношения. Много факторов. Считаю, что неплохо иметь контракт на 3-4-5 лет.
Обязательно пожму Ротенбергу руку при встрече
— Вы могли остаться в СКА?
— Думаю, нет. Даже после смены тренера. Это было обоюдное решение. Мы расстались по-доброму. Клуб двигается в своем направлении. Я им благодарен: помогали и мне, и семье. Роман Борисович создавал комфортные условия. Классный город, прекрасные болельщики, крутая медийная окружающая.
— СКА собрал суперсостав в прошлом сезоне, но волнообразно провел регулярку и вылетел в первом раунде. Какое этому объяснение?
— Не знаю. Может, если бы я не пропустил столько матчей, все сложилось бы иначе в плане моей игры. Было тяжело возвращаться, ритм сбивался. Но сезон закончился — я постарался его забыть. В голове много мыслей. Мы во многих матчах были лучше. Вспомним плей-офф: мы переигрывали «Динамо», но они забивали в нужные моменты, а мы — нет. Так все и закончилось. В важные моменты просели, и они победили нас.
— Есть объяснения, которые не можете озвучить?
— Нет, только парочка вещей, к которым еще не привык, не понял. Этот год поможет мне больше понять, как все устроено: стиль игры, соперники, судейство, перелеты. Этим летом я вернулся к старой подготовке, как 11 лет назад. С каждым днем чувствую себя увереннее. Мотивация запредельная.
— Роману Ротенбергу пожмете руку при встрече?
— Обязательно. К нему только уважительное отношение. Он делал много хорошего для команды. Никаких обид нет: хоккей хоккеем, а жизнь жизнью. Это надо разделять. Эмоции идут, когда человек небезразличен. Лучше переживать, чем быть пофигистом, когда все равно, победили или проиграли. Этим и было интересно время в СКА: все хотели выиграть, равнодушных не было, но такой результат — разочарование для нас.
Каким бы ни был тренер, все сводится к нашей игре. Мы выходим на лед и принимаем решения. Только от нас зависит, какой коллектив сложится, сможем ли перевернуть матч. Свешивать все неудачи на тренеров или руководство — неправильно. В основном все ложится на хоккеистов.
0
10.00
